Бой на фольварке

Когда речь заходит о Тысячелетии единения мордвы с народами России, на ум назойливо лезут мотивы межэтнических браков. Не случайна поговорка: «Если русского хорошо поскрести, обнаружишь татарина». Но поскреби-ка татарина, тоже обнаружишь русского или мордвина. Ведь откуда-то татары взяли голубые глаза! Живем-то и, по-моему, неплохо, на одной земле. Классический пример: брак Героя Советского Союза мордвина М.П. Девятаева с казанской татарочкой. А я расскажу о весьма замечательной свадьбе на польской земле… мордвина и тоже татарочки Альмиры. Если бы не было единения народов, не было бы и этих замечательных браков. А дело происходило как в романтическом боевике.

Снайпер с санитарной сумкой

Закончилась Великая Отечественная война, а советский народ продолжал нести потери при благоустройстве мира. Юная медсестра Альмира Хасянова угодила на послевоенную разборку после медучилища в 1948 году в 18 лет. Ей предложили поехать лечить наших военных в Польшу, и она не отказалась. В предместьях Познани войны нет, тишь да гладь, однако даже женщин по вторникам по команде «тревога» поднимали в 2 часа ночи, пять километров марш-бросок в составе мотострелковой роты на… стрельбище. Сначала по стоящим и грудным мишеням из ППШ палили пехотинцы, а потом медики. Ефрейтор Хасянова никогда в руках не держала даже мальчишеской рогатки, но оказалась, к стыду многих военных, великолепным снайпером – умела одной очередью валить две стоячие мишени. Причем валила стоя с руки. Очень редкое умение в войсках. Дал же Бог, в данном случае Аллах, девчонке талант! Должно быть, ее далекие предки были искусными воинами, и их таланты передались ей многие поколения спустя. В роте Альмиру прозвали снайпером с санитарной сумкой.

Небольшого росточка сельская девушка любила стрелковые ночи и охотно валила мишени – условных врагов братской Польши. На нее, не красавицу, но все же привлекательную девушку, начали обращать внимание офицеры, прошедшие войну или зацепившие ее хвост. Один лучше другого. К тому же нашему воинскому составу было запрещено встречаться с польками, тем более жениться на них. Ну, а Альмира – свой человек, и приударить за ней можно и… нужно. Она выбрала лучшего: рослого красивого лейтенанта - мордвина Атласова, который был старше на 3 года. Красавец! Альмира Бясыровна по сей день помнит его большущие небесные глаза и плечи – знаменитая косая сажень. Помнит даже дурманящий запах его одеколона «Шипр», хотя многое из головы с тех пор улетучилось.

Обычная свадьба

Однажды взвод наших стрелков с братской помощью отправился в соседний городок Сважендз на трех машинах. Польской милиции не давала покоя уцелевшая банда подпольной организации «Вольность и неподлеглость», сформированная из радикальных остатков Армии Крайовой. По пути машина, в которой ехала ефрейтор Хасянова, остановилась, и водитель полез под капот разбираться с двигателем, но командир взвода лейтенант Атласов велел всем двигаться дальше, сам с отделением остался: «Закончим ремонт – догоним в Сважендзе».

Поломка оказалась серьезнее, чем предполагали вначале, и по покатой дороге подтолкнули крытую полуторку под «раз-два-взяли» к ближайшему фольварку – так в Польше называют поместья. Правда, самого помещика не было, и его заменял старенький и злой, как жучка, маленький мужичонка. Жратвы, дескать, нет и, вообще, катитесь из барского фольварка! А куда убираться, если ночь во дворе? С питанием проще: лейтенант приказал воспользоваться сухим пайком. Даже разрешил выпить по 100 граммов. И хотя во дворе гоготала стая гусей и хрюкали поросята, скандалить Атласов с колченогим не стал. Место, чтобы приклонить 11 солдатских голов, нашлось в небольшом флигеле для прислуги, а лейтенант с Альмирой, переглянувшись, вышли на свежий воздух и полезли на сеновал в тридцати шагах от ночлежки. Это уютное темное и теплое местечко они облюбовали заранее.

Под утро, в сером рассвете, девушка услышала приглушенные голоса и посмотрела в смотровое окно чердака. Человек 10 вооруженных мужчин в мятой одежде подкрадывались к окнам флигеля, один из них вытащил из-за пазухи гранату. Возможно, ночные визитеры уже предполагали, как из окон после взрыва начнут выскакивать русские солдаты, а они встретят их густыми очередями автоматов.

Девушка поняла, что мешкать дальше нельзя: сейчас гранату метнут во флигель. Она толкнула лейтенанта ногой, сама передернула затвор ППШ и первой очередью скосила двух бандитов. Ее стрелковое умение пришлось весьма кстати. У флигеля взметнулся взрыв гранаты, которая взорвалась в руках тяжелораненого бандита. Завязалась перестрелка. Двоих из пистолета ТТ застрелил Атласов. Бандиты, не ожидавшие нападения с тыла, бежали, оставив семерых. У нас погиб часовой.

Позже польская милиция разобралась: бандитов привел тщедушный мужичонка, временно исполнявший обязанности хозяина. Сам же хозяин находился во главе бандитов. Альмира его сразила первым. В его же руках и взорвалась граната. Альмира с лейтенантом спустились с сеновала. Она увидела трупы, и ее сильно стошнило: нелегко убивать собственноручно даже врагов.

Один из пленных, бывший офицер Армии Крайовой, спросил, кто сделал первую очередь? Так стреляют исключительно большие мастера. Разумеется, если панове не делают из этого секрета. Атласов показал на Альмиру.

– Дзэвчына?! – изумился он.

– Ну, а ты думал?!

Сейчас, рассказывая об этом случае, Альмира Бясыровна пошутила: «Всех нас спасла любовь на сеновале».

Вскоре молодые сыграли свадьбу. Гуляли всей ротой тоже на фольварке, но у вполне благополучного поляка. Хозяин пан Збигнев с «редкой» фамилией Ковальский хорошо знал русский язык и он, многозначительно подняв палец к небу, с пьяной улыбочкой заметил: «Свадьба-то интернациональная! Интересно!»

– Да какой там интернационал! Мордовский парень женился на своей же татарочке, – возразил ротный старшина Громов и пояснил: – Вот если бы женился на польке или немке, тогда интернационал, занятно было бы. А этот брак «междусобойный», не интересный – слишком обычный для России.

Кого хочу – не знаю…

Ефрейтора Альмиру Атласову наградили медалью «За отвагу» и досрочно вернули на Родину. За неделю до Нового 1949 года она родила мальчика.

К сожалению, лейтенант Атласов в одном из боев с бандеровцами погиб: в то время он служил в Западной Украине, и Альмира воспитывала сына в основном в мордовской деревне, у родителей мужа, но бывала с Петрушей и у своих татарских предков. Поэтому Петр Владимирович свободно разговаривал и на татарском, и на мордовском языках. Он, как и отец, стал военным и в запас ушел в чине подполковника танковых войск в середине 1990-х годов. Он пошел полностью в отца: рослый, с пронзительными синими глазами, широченными плечами и тоже пользуется одеколоном «Шипр». Сейчас он на пенсии. Городской суете предпочитает жизнь на берегу Мокши. Двое сыновей его тоже выбрали военную стезю.

А вот жизнь Альмиры Бясыровны удалась или нет, сказать сложно. В мордовском селе ее имя незаметно ассимилировалось под местные языковые требования, и она стала Анной Борисовной. Когда познакомились, я даже не подозревал, что она татарка, поскольку со мной свободно разговаривала по-мордовски.

После переезда в город Альмира долгие годы ждала похожего на лейтенанта Атласова мужчину, но попадались, как она шутит, особи не ее стиля или, по-современному, не ее типаж. Внучка Светлана, вмешавшись в наш разговор, пошутила тоже в современном стиле: «Кого хочу – не знаю, кого знаю – не хочу».

– А брак-то у вас все-таки был интернациональным, – вставая из-за стола, оспорил я старшину Громова.

– Нет, – покачала она головой. – Брак для нашей страны был обычный.

– Да вы что? Дедушка на иноземке, что ли, женился? На своей же девчонке! – поддержала бабушку Светлана. И ведь если подумать, они с Громовым действительно правы: мы все на самом деле уже 1000 лет свои, и земля у нас общая!

Иван БОРОДАЧЕВ.