Сын полка в экипаже подводника №1 живет в Мордовии
17.10.2011 09:37
Легендарный подводник Александр Маринеско, чей подвиг был справедливо оценен лишь после его смерти, но жизнь которого полна былей и небылиц, мог быть уроженцем нашей республики и даже стать одним из плеяды Героев Советского Союза, родившихся в Мордовии. Но он, сын румына и украинки, а в отдельных документах и вовсе молдаванин, родился в Ленинграде и в Мордовии никогда не был. Но живет у нас в республике человек, в судьбе которого Герой-подводник, чей боевой подвиг во все учебники истории вошел под названием «атака века», принял самое непосредственное участие. Это Борис Михайлович Мужецкий, родившийся тоже в Ленинграде, однако в 1983 году выбравший местом жительства сухопутную Мордовию.
Но случилось это уже во взрослой жизни. А до этого, говорит Борис Михайлович, друг Александра Маринеско по фамилии Беликов по просьбе капитана третьего ранга отвез его, мальчишку, в Курскую область, где проживала тетя Бориса, отцова сестра. Там и рос, ходил в школу, а после десятилетки поступил, тоже по рекомендации Маринеско, в Чкаловское военное зенитно-артиллерийское училище. «Александр Иванович обо мне никогда не забывал. Я видел много публикаций, где Маринеско представляют почти как анархиста, но согласиться с этим не могу. Потому как знаю его как человека требовательного, дисциплинированного и в высшей степени справедливого. Это, кстати, подтверждают в своих воспоминаниях о своем боевом командире и сами моряки, для которых он был «Батя». Об этом говорил и старшина второй статьи Вячеслав Тимофеевич Беликов, отвозивший меня к моей тете».
Хотя, соглашается Борис Михайлович, был Александр Иванович не без того самого греха, которому в нашем Отечестве подвержены многие из талантливых в своем деле людей. «Да, он выпивал, и особенно после войны. Ведь Гитлер, объявив Маринеско за подвиги личным врагом и врагом рейха, сделал все, чтобы его уничтожить. Но осуществить задуманного не смог. Зато по его приказу засланные для этого агенты уничтожили в Одессе семью Маринеско, многих его родственников. Способствовать развитию алкоголизма очень даже могла и несправедливость к Маринеско в оценке его подвига».
То, что это действительно подвиг, к тому же по значимости его не с чем было даже и сравнивать, признавали все. Подтверждением этого стало, в том числе, то, что с формулировкой в наградных документах «за выдающиеся боевые успехи» наград удостоены не только командир, но и все члены экипажа подводной лодки С-13, а сама подлодка Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года награждена орденом Красного Знамени. В представлении самого Александра Маринеско командир дивизиона капитан 1 ранга Орел рекомендовал его к присвоению звания Героя Советского Союза, однако другой каперанг, Курников, в графе «Заключение вышестоящих начальников» написал:
«Ходатайствую о награждении орденом «Красного Знамени». И на титульном листе документа появился лиловый штамп: «Орден Кр. Знамени». Хотя, считает Б.М. Мужецкий, резолюция каперанга могла и не отражать его точки зрения, а была как бы в угоду словам Сталина о Маринеско: «Он же румын!».
«Это самая большая трагедия на море»
Легендарные подвиги экипаж под командованием А. Маринеско совершил в период с 30 января по 15 февраля 1945 года. Всего же на счету Маринеско четыре потопленных судна. Но командир еще до событий начала 1945 года был награжден орденами Красного Знамени и Ленина.
На борту лайнера «Вильгельм Густлофф» было более 5 тыс. человек, из которых 1300 военнослужащих ВМС, в большинстве - персонал учебной дивизии подводных сил. Как свидетельствует немецкий журнал «Марине», среди них были полностью сформированные экипажи нескольких десятков подлодок во главе с командирами.
«Вильгельм Густлофф» был обнаружен подводной лодкой С-13 в порту Данцига, но попытаться пройти туда мог разве что безумец. Находчивый капитан сделал это под шум винтов дозорного корабля, под «брюхом» которого и проплыл в порт, где шла погрузка на «Вильгельм Густлофф». «Больше всего волновался я в те минуты о том, что погрузка может затянуться более двух часов, - рассказывал Маринеско Мужецкому. - Но она заняла у педантичных немцев чуть более часа. В открытом море, когда дозорный корабль шел уже впереди лайнера, лодка произвела торпедный залп из всех носовых аппаратов. Все три торпеды попали в левый борт лайнера… Оставшийся в живых офицер Гейнц Шен в книге «Гибель «Вильгельма Густлоффа» пишет: «Если считать этот случай катастрофой, то это, несомненно, была самая большая катастрофа в истории мореплавания, по сравнению с которой даже гибель «Титаника» - ничто».
Этот успех подлодки был не последним. 9 февраля экипаж С-13 потопил легкий крейсер «Генерал фон Штойбен». На его борту было 3 тыс. человек, спаслись не более 300.
Их познакомил Кронштадт
С главным старшиной М.Ф. Мужецким Александр Иванович Маринеско познакомился в Кронштадте, где Михаил Федорович с 1 августа 1940 по ноябрь 1941 года проходил службу.
На нее старшину, которому шел тридцатый год, по комсомольской путевке призвали на 10 лет из запаса. В Центральном Военно-Морском архиве Министерства обороны РФ о Мужецком сохранились сведения, что с до ноября 1941 года, когда главный старшина пропал без вести, он проходил службу в 6 отдельной бригаде морской пехоты в должности командира взвода.
В закрытом городе Кронштадт М.Ф. Мужецкий служил и жил рядом со своей семьей, в которой росли дочка Галя и сынишка Борька.
«Мне перед началом войны шел шестой год, и я хорошо помню, как вечерами или в выходные приходил к нам в гости Александр Иванович Маринеско, - говорит Б.М. Мужецкий. - Общался больше с отцом, и в их компании не обходилось, конечно, без атрибута, который, думаю, всего лишь завязывал мужской разговор на разные темы. О чем говорят взрослые, детям чаще и не надо слышать. Да, выпивали, но никогда не видел я их напившимися. Александр брал меня на колени, гладил по волосам, рассказывал сказки, и мне всегда хотелось хоть еще минуту побыть в их компании. Но отец был строгим, учил нас с сестрой во всем знать меру. А о Маринеско скажу: это был необычайно добрый, светлый человек, к каким детей притягивает словно магнитом.
«Борька теперь наш!»
Начало войны было внезапным, но к войне, говорит Борис Михайлович, флотские готовились. Отца весной 1941 года послали с командой матросов в Ригу, где нужно было сделать береговые укрепления на случай отражения нападения вероятного противника. А в апреле туда поехала семья Мужецкого, где и застала всех вместе война. При эвакуации поезд разбомбили немецкие самолеты, и остался маленький Борис без матери и сестры, они погибли от разорвавшейся рядом бомбы. Оставшегося в живых мальчика увезли в Кронштадт моряки, с которыми ехал в поезде. Маринеско сказал тогда решительно: «В детский дом Борю не отдадим. Сами прокормим и воспитаем».
- Он стал для меня как отец, - вспоминает о капитане третьего ранга Борис Михайлович. – А уже после блокады Ленинграда отправил меня в сопровождении Беликова к моей тете Марии Федоровне Ковалевой в поселок Теткино Глушковского района Курской области. У нее детей не было, и стал я для тети как родной сын. А с Александром Ивановичем связь продолжал держать. Маринеско приезжал даже несколько раз в Теткино, где изумительная по красоте природа, и Мария Федоровна лечила травами больные почки фактически второго отца своего племянника.
Справка из того же архива подтверждает, что, «старшина 2-й статьи Беликов Вячеслав Тимофеевич, 1920 года рождения, уроженец с. Казачье Шалыгинского района Черниговской области, призванный Ухтомским РВК в 1941 году (число, месяц не указаны), проходил службу в частях Краснознаменного Балтийского флота с 12 июля 1941 года по 8 августа 1946 года. Уволен в запас и направлен в Орехово-Зуевский РВК Московской области». Эта справка и благодарная память – все, что осталось сейчас у Б.М. Мужецкого о старшине Беликове. С ним, как и с Александром Маринеско, Мужецкий в послевоенные годы связи тоже не терял. После войны бывший моряк жил в Москве, работал в охране Белорусского вокзала. Умер в 1970 году.
Из Иванова – в Мордовию
Б.М. Мужецкий переехал в Саранск из Иванова, откуда увез на свою родину его дочку выучившийся там на пожарного мордовский паренек, теперь уже полковник. А вот Бориса Михайловича комиссовали из армии по болезни старшим лейтенантом, о чем Александр Маринеско уже никогда не узнает. Как и о том, что Указом Президента СССР М. Горбачева 5 мая 1990 года А.И. Маринеско присвоено звание Героя Советского Союза. Он умер в ноябре 1963 года, когда Борис Мужецкий, почти сын, продолжал еще службу.
На гражданке Борис Михайлович до самой пенсии работал инженером, да и сейчас сидение на лавочке у дома – не для него.
«Мне перед началом войны шел шестой год, и я хорошо помню, как вечерами или в выходные приходил к нам в гости Александр Иванович Маринеско, - говорит Б.М. Мужецкий. - Общался больше с отцом, и в их компании не обходилось, конечно, без атрибута, который, думаю, всего лишь завязывал мужской разговор на разные темы. О чем говорят взрослые, детям чаще и не надо слышать. Да, выпивали, но никогда не видел я их напившимися. Александр брал меня на колени, гладил по волосам, рассказывал сказки, и мне всегда хотелось хоть еще минуту побыть в их компании. Но отец был строгим, учил нас с сестрой во всем знать меру. А о Маринеско скажу: это был необычайно добрый, светлый человек, к каким детей притягивает словно магнитом.
«Борька теперь наш!»
Начало войны было внезапным, но к войне, говорит Борис Михайлович, флотские готовились. Отца весной 1941 года послали с командой матросов в Ригу, где нужно было сделать береговые укрепления на случай отражения нападения вероятного противника. А в апреле туда поехала семья Мужецкого, где и застала всех вместе война. При эвакуации поезд разбомбили немецкие самолеты, и остался маленький Борис без матери и сестры, они погибли от разорвавшейся рядом бомбы. Оставшегося в живых мальчика увезли в Кронштадт моряки, с которыми ехал в поезде. Маринеско сказал тогда решительно: «В детский дом Борю не отдадим. Сами прокормим и воспитаем».
- Он стал для меня как отец, - вспоминает о капитане третьего ранга Борис Михайлович. – А уже после блокады Ленинграда отправил меня в сопровождении Беликова к моей тете Марии Федоровне Ковалевой в поселок Теткино Глушковского района Курской области. У нее детей не было, и стал я для тети как родной сын. А с Александром Ивановичем связь продолжал держать. Маринеско приезжал даже несколько раз в Теткино, где изумительная по красоте природа, и Мария Федоровна лечила травами больные почки фактически второго отца своего племянника.
Справка из того же архива подтверждает, что, «старшина 2-й статьи Беликов Вячеслав Тимофеевич, 1920 года рождения, уроженец с. Казачье Шалыгинского района Черниговской области, призванный Ухтомским РВК в 1941 году (число, месяц не указаны), проходил службу в частях Краснознаменного Балтийского флота с 12 июля 1941 года по 8 августа 1946 года. Уволен в запас и направлен в Орехово-Зуевский РВК Московской области». Эта справка и благодарная память – все, что осталось сейчас у Б.М. Мужецкого о старшине Беликове. С ним, как и с Александром Маринеско, Мужецкий в послевоенные годы связи тоже не терял. После войны бывший моряк жил в Москве, работал в охране Белорусского вокзала. Умер в 1970 году.
Из Иванова – в Мордовию
Б.М. Мужецкий переехал в Саранск из Иванова, откуда увез на свою родину его дочку выучившийся там на пожарного мордовский паренек, теперь уже полковник. А вот Бориса Михайловича комиссовали из армии по болезни старшим лейтенантом, о чем Александр Маринеско уже никогда не узнает. Как и о том, что Указом Президента СССР М. Горбачева 5 мая 1990 года А.И. Маринеско присвоено звание Героя Советского Союза. Он умер в ноябре 1963 года, когда Борис Мужецкий, почти сын, продолжал еще службу.
На гражданке Борис Михайлович до самой пенсии работал инженером, да и сейчас сидение на лавочке у дома – не для него.
«Известия Мордовии»